Говорят архивы
Дерзко, стремительно
В наступлении на Громославку я со своим взводом двигался впереди первой роты второго батальона 1378 полка 87 дивизии. Враг встретил нас сильным огнем и прижал к земле. Справа стали обходить вражеские танки и автоматчики. Рота получила приказание закрыть брешь, уничтожить прорвавшегося противника, который изо всех сил стремился на выручку окруженным под Сталинградом войскам Паулюса.
Бронебойщики и артиллеристы, сопровождавшие нас, стали бить по танкам, стрелки – по автоматчикам. Огонь врага заглох. Контратаку отбили и двинулись преследовать гитлеровцев. Вечером развернутой цепью наш батальон почти вплотную подошел к крутой балке напротив Громославки. Из штаба полка поступило приказание: батальону наступать первым. Сначала рассчитывали с ходу выбить манштейновских вояк из села, но были встречены сильным пулеметным и минометным огнем. Трассирующие пули, пролетая, создают длинные огненные полосы. Над заснеженным полем будто натянутая сетка, где и зайцу не проскочить, не то что человеку. По команде комбата Калдина мы залегли, а противник продолжал вести бешеный огонь. По огневым точкам начали бить наши пушки, но противник их засек и подавил артогонь. Наскоро окопавшись, вернее, зарывшись в снег, мы ждали.
– Что, лейтенант, холодно? – неожиданно услышал я над собой голос командира роты старшего лейтенанта Николая Недосекина, воевавшего со мной еще в Сталинграде. Он был в белом маскхалате.
– Нет, – ответил я, – жарко. Тяжелый снаряд разорвался вблизи расположения нашей роты. Нас обдало комьями мерзлой земли, тротиловой гарью. Потом второй, третий. Так в течение получаса. Мы готовились к наступлению, и Недосекин решил под покровом ночи в белых халатах выдвинуться, провести рекогносцировку. Дело предстояло серьезное, и он сам решил возглавить группу. В полночь 8 комсомольцев, возглавляемых им, поползли в сторону врага. Недосекин не знал, что в это время им навстречу ползла фашистская цепь. Первый заметил врага ординарец Клименко.
– Фрицы, – шепнул он командиру и быстро изготовил автомат. Решение созрело мгновенно. Отступать поздно.
– В атаку, за мной! – скомандовал Недосекин. Бойцы будто ждали такого приказа. Все восемь застрочили из автоматов и ринулись за командиром. Внезапная стрельба на нейтральной полосе привела нас в недоумение. Сомнения развеялись сразу, как только в свете пущенных ракет с обеих сторон бойцы увидели шевелящиеся серые бугорки. Затрещали автоматы. Раздались взрывы гранат. Замысел врага – атаковать наши позиции – сорван. А там? Что происходило там, на ничейной полосе, которую заняла отважная восьмерка комсомольцев во главе с командиромкоммунистом?
– Друзьясталинградцы! – обратился старший лейтенант к бойцам. – Мы отрезаны. Скоро станет светло. Будем стоять насмерть.
Ошеломленный неожиданной контратакой, враг стрелял беспорядочно. Но вскоре на горстку бойцов начались организованные атаки.
– Осатанели, черти, – выругался боец Николай Воронов, – прут, как угорелые. В разгаре боя он не заметил, как к нему подкрался долговязый фашист. Гитлеровец выстрелил Воронову в спину, и тот сник без крика. Он был первым убитым в этой ночной неравной схватке. Фашиста застрелил Павел Харченко, и тут же сам упал, пораженный осколками гранаты. Бой разгорался. Недосекин полз от бойца к бойцу.
– Держитесь крепче! – воодушевлял он. Стрельба неожиданно уменьшилась. С правого фланга, будто из погреба, послышались хриплые слова:
– Эй, рус… Сдавайсь. Рус ... капут!
– Комсомольцы не сдаются! Получай, гад! – крикнул в ответ комсорг нашей роты Михаил Кучеренко и метнул гранату в то место, откуда слышались крики. Перестрелка возобновилась с новой силой. – Комсомольцы, стоять насмерть! Умрем или…, – договорить коммунисту Недосекину не удалось. Пуля попала ему в голову. – Товарищ командир, вы ранены…
– Клименко, дружище… Прими командование.. Бейте их… Планшет… Ординарец быстро подал командиру планшет и, разорвав пакет, стал перевязывать командиру голову. Старший лейтенант с трудом достал из планшета лист бумаги и стал писать. Бесстрашный командир не слышал громкого «ура» своей роты. Когда мы ворвались в немецкие окопы под Громославкой, Недосекин был мертв. Парторг роты капитан Судоргин подал мне тетрадный лист. Я осветил его фонарем и вслух прочитал: «Эти бойцы мужественно отстояли свой рубеж. Они достойны награды. Н.Недосекин. Декабрь. 1942 год». Строки были написаны косо, неровно. Человек писал их за несколько секунд до смерти. И, умирая, думал не о себе, а о товарищах.
Потом мы открыли сильный огонь из всех видов оружия, ринулись в атаку с другими подоспевшими подразделениями батальона, с ходу ворвались на окраину Громославки. Мне не забыть этой картины. Бегущие в едином порыве солдаты и командиры, оглушительный треск автоматов, пулеметов, ухающие взрывы снарядов и мин, падающие фашисты.
И.Новосельцев, ветеран войны и труда.
«Путь Октября» 22 февраля 1990 год.
11.01.2023г.