За месяц до войны СССР получил 137 донесений о готовящемся нападении Германии

За месяц до начала Великой Отечественной войны советская разведка предоставила 137 донесений, предупреждавших о готовящемся нападении Германии на СССР в июне 1941 года. Это лишь часть огромного массива информации: с 1 января по 21 июня поступило 267 сообщений о подготовке Германии к войне, из которых 129 были доведены до сведения военного и политического руководства страны.

Среди этих сведений особое место занимают данные приграничной разведки НКВД. Одним из самых последних донесений о начале войны поступило в ночь с 21 на 22 июня. Уникальные материалы, первоисточники, проливающие свет на события первого дня войны, хранятся в архиве УФСБ по Волгоградской области, предоставляя бесценную возможность для осознания трагического периода истории нашей страны. Эти документы дополняют картину событий, созданную на основе уже известных разведывательных данных, и позволяют глубже понять ход событий на начальном этапе Великой Отечественной войны. 

В преддверии вторжения в СССР немецкие солдаты выслушали обращение Гитлера, призывавшего их к решительным действиям ради будущего Германии и Европы. Пропаганда о враждебной России и необходимости её беспощадного уничтожения нашла отклик в сердцах многих солдат Вермахта, но не всех. Среди них был ефрейтор 222 пехотного полка 74-й пехотной дивизии Вермахта, коммунист (с 1930 года был членом Кольбергского отделения Коммунистической партии Германии) Альфред Лисков (Alfred Liskow).   Его полк располагался в селе Целенжа, что в 5 км севернее Сокаля. 21 июня 1941 года, после гитлеровской речи, Лисков бежал к реке Буг, переплыл её в районе городка Сокали, и в 21.00 сдался пограничникам 4-ой Устилугской Заставы 90-го Владимир-Волынского пограничного отряда НКВД (северо-западная Украина). Перебежчика доставили в штаб. Уже с порога немецкий солдат взволнованно несколько раз произнес по-немецки «ВОЙНА! ВОЙНА!». 

Этот факт, последнего предупреждения о начале войны от Альфреда Лискова, описывается во многих мемуарах разных военачальников. Но в них, к сожалению, ни слова о пограничниках, задержавших перебежчика, ни о тех, кто первыми провели допрос и узнали о надвигающейся беде.

Случилось это на участке 14-й пограничной заставы 90-го пограничного отряда, который охранял участок Государственной границы СССР протяженностью около І50 километров по стратегическому направлению Варшава-Любмен-Луцк-Киев. 14-я застава прикрывала сложную по характеристике местность участка границы. Она была в отдалённых местах лесистой, как говорят, глухой. Вот этим и воспользовался солдат Лисков. Когда его вытащили из воды, он дрожал от холода, размахивал руками и постоянно говорил: «Криг, Кгриг!». Самым первым попытался допросить ещё мокрого перебежчика начальник 14-й погранзаставы лейтенант А.В. Скачков. Его знания немецкого языка были скудными, но слово «криг» лейтенант понял и записал в журнал. Немецкого солдата переодели в сухое старое пограничное обмундирование, накинули телогрейку и отправили в штаб Сокальской комендатуры. Кратким был допрос и в кабинете капитана И.В. Бершадского. Но смыл слова «криг», который постоянно повторял Лисков, ему был хорошо понятен. Через час немец уже был во Владимир-Волынском.

В первом часу ночи 22 июня 1941 г. немецкий коммунист Альфред Лисков в сопровождении политрука и двух бойцов, в 15 километрах от государственной границы СССР в городе Владимир-Волынский вошел в кабинет командира 90-го погранотряда войск охраны тыла Юго-Западного фронта майора Михаила Степановича Бычковского. Чтобы допросить перебежчика, распорядились доставить в штаб переводчика. Им оказался уроженец Луганской области, 22-летний пограничник Константин Иванович Брюховецкий.

- Я из рабочей семьи, из города Кольберга, - рассказывал Альфред. - Мои родители и я ненавидим Гитлера и его власть. Для нас СССР - дружественная страна, и мы не хотим воевать с советским народом. В Германии таких рабочих семей много. Они не хотят войны с вами.

Немец назвал свою часть, командиров всех степеней, перечислил все воинские части, которые дислоцируются на той стороне Западного Буга. Не верить солдату было невозможно, так как многое сходилось с данными, которыми уже располагал погранотряд. Особенно подробно немец рассказал о размещении артиллерии и танков, что они уже выведены на исходные позиции. Ждут только команды к нападению.

Как только немец назвал время начала наступления - 3 часа утра — майор Бычковский прервал допрос и по всем имеющимся у него средствам связи передал эти сведения в 87-ю стрелковую и 41-ю танковую дивизии, дежурному штаба Украинского пограничного округа бригадному комиссару Масловскому. Сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание.

Майор Бычковский также твердо не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану госграницы, выставить слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать ему лично.

И уже, когда передал эти сведения, то подумал, что разница во времени у нас и Германии составляет один час. Значит, как говорит немец, война начнется в 4 часа утра. Было принято решение отправить в качестве связного переводчика Брюховецкого в штабы дивизий, чтобы лично рассказать обо всем услышанном.

Из книги английского историка Симона Монтефиоре «ПОСЛЕДНИЙ ОТСЧЕТ: 22 ИЮНЯ 1941»:

«В 20.15 Тимошенко вернулся в комиссариат обороны. Вскоре он позвонил оттуда и сообщил, что второй дезертир назвал время начала атаки…

…В 0.30 позвонил Георгий Жуков. Третий дезертир, рабочий-коммунист из Берлина по имени Альфред Лисков, переплыл Буг и явился в расположение советских войск. Он сообщил, что в его части только что зачитали приказ о наступлении». (Отрывок из книги предоставлен для публикации издательством «ОЛМА-пресс»).

Когда Константин мчался по улицам мимо спящих домов, он еще не знал, что буквально через месяц это место на три с лишним года будет объявлено территорией Рейхскомиссариата. За эти долгие годы население города из 37 тысяч уменьшится до семи тысяч. Здесь будет создан концлагерь «Шталаг-365» для военнопленных солдат и офицеров Красной Армии, где погибнут тысячи человек. Брюховецкому хотелось кричать людям о надвигающейся беде! Но он военный и выполнял приказ. После доклада об обстановке танкистам, переводчик отправился в стрелковую дивизию. Однако именно в этот момент начались первые артобстрелы. Началась война! После первого же взрыва Брюховецкий получил контузию и потерял сознание.

Возможно он так и погиб бы, но его спас 23-летний простой военный водитель Иосиф Бугира, который специально остановился на своей полуторке, которая к тому времени уже была до отказа забита ранеными людьми, чтобы подобрать лежащего на обочине пограничника. Сам шофер в этот момент так же получил ранение, но смог довезти раненых до госпиталя во Львове, а сам затем вернулся в расположение войск.

Из мемуаров Г.К. Жукова: «Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик - немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня».

«Примерно в 12 часов ночи командующий Киевским военным округом генерал Кирпонос доложил, что появился еще один немецкий солдат-перебежчик и сообщил, что в 4 часа германские войска перейдут в наступление. Все говорило о том, что немецкие войска выдвигаются ближе к границе. Об этом мы доложили в 0.30 Сталину. И.В. Сталин спросил, передана ли директива в округа. Я ответил утвердительно». (Г.К. Жуков. Воспоминания и размышления. АПН. М. 1986.Т.1.С.299).

Спустя сорок лет, в 1981 году, в приграничный Владимир-Волынский съехались участники первых боев на границе – однополчане, пограничники, сослуживцы. Сюда, на первый рубеж войны, их звало боевое воинское братство, звали раны и чувство совместно пролитой крови. Именно на этой встрече водитель Иосиф Бугира увидел спасённого и, как оказалось выжившего, пограничника. Познакомились. Наконец-то Константин Брюховецкий смог восстановить пробел в памяти того огненного рассвета в первый день войны. Ведь очнулся он в госпитале только на четвертый день. Уже через месяц снова был в строю. На войне Константин был снайпером, разведчиком, пулеметчиком, минометчиком, и конечно же всегда привлекался в качестве переводчика. Воевал на Брянском фронте и до конца войны служил в полку правительственной связи. Майор в отставке Брюховецкий после войны жил и умер в Волгограде.

 Его спаситель, Иосиф Артемович Бугира, уроженец Житомирской области, прошел всю войну. Стал танкистом. Освобождал Западную Украину, защищал Киев и Чернигов. Был в окружении, но вырвался из него в группе, которой руководил генерал-майор И.Х. Баграмян.

К сожалению, так и не удалось установить имён пограничников, задержавших немецкого перебежчика. Известно лишь, что за Сокаль шли ожесточённые бои, немцы сразу бросили на мост через Западный Буг танки и крупные силы мотопехоты. Пограничники мужественно отстаивали каждую пядь родной земли.

В 1991 году, на фоне крушения СССР, публикации в украинских газетах о встречах ветеранов, фронтовиков были чем-то большим, чем просто статьи о встречах однополчан. Для людей, переживших ужасы войны и нацистской оккупации, принявшие на себя весь шквал огня в первые дни войны, это были не просто встречи, а священная дань памяти, исторически поддерживающая связь с прошлым и определяющая настоящее. Эти встречи были жизненно необходимы, они напоминали о разделяемых ценностях, о товариществе, выкованном в горниле войны, об общем опыте, который невозможно было передать словами. Они укрепляли чувство общности, давали возможность поделиться воспоминаниями, рассказать о своих потерях и победах, подтверждая незыблемость общечеловеческих правил - правил сочувствия, солидарности и справедливости, которые нацисты пытались уничтожить. Встречаясь, они поддерживали друг друга, делились опытом, вспоминая не только битвы и смерти, но и дружбу, любовь и надежду, сохранившиеся несмотря ни на что. Эти публикации в газетах были не просто отражением событий, а доказательством того, что память о войне, о борьбе за мир, о человечности и общечеловеческих ценностях жива и остаётся неотъемлемой частью их жизни и национальной памяти. Это была живая связь времён, залог того, что ужасы прошлого не повторятся. В это они свято верили.

Послесловие:

А как же сложилась судьба ефрейтора Альфреда Лискова в СССР?

Поначалу вполне благоприятно. Естественно, что в политуправлении Красной армии Лисковым очень заинтересовались. Оно и понятно: немецкий пролетарий, антифашист, коммунист, да ещё и добровольно перешедший на сторону Советского Союза. Поэтому на него была возложена задача антифашистской агитации среди солдат действующей германской армии и среди немецких военнопленных. И Лисков включился в работу самым активным образом. Он составлял тексты листовок, совершал агитационные поездки по стране, публикации с его фотографиями постоянно появлялись в газетах. Лисков стал членом Коминтерна и даже близко познакомился с его руководителями: В. Пиком, Г. Димитровым, Д. Мануильским, К. Готвальдом и другими. По-видимому, это обстоятельство и сыграло с ним скверную шутку. Столкнувшись с реалиями социалистического государства, а не с мифологизированными представлениями о нём, Лисков был разочарован.

По крайней мере троих из лидеров Коминтерна (Димитрова, Мануильского и Тольятти) он обвинил в отступлении от коммунистических принципов. В результате уже в сентябре 1941 г. самом Коминтерне была создана спецкомиссия для рассмотрения деятельности Лискова. Выводы этой комиссии были переданы не куда-нибудь, а в НКВД.

Лисков не унимался и далее пошли взаимные доносы... Особенно не сложились у него отношения с Г. Димитровым. Лисков доказывал, что настоящий Димитров был якобы убит фашистами ещё в 1933 году, а сейчас в руководстве Коммунистического интернационала находится его двойник – тайный агент Гитлера. Тогда номенклатура Коминтерна заклеймила Лискова как фашиста и антисемита. В конце концов в январе 1942 г. Лискова арестовали органы НКВД. Дальнейшая его судьба довольно туманна. По одним данным он удачно симулировал душевное помешательство и был освобождён от ответственности. По другим – был реабилитирован, но не допущен к дальнейшей работе агитатора. Но все сходятся в том, что Лисков был направлен (или сослан?) в Новосибирск, где в 1943 г. его следы окончательно теряются.

Кстати

О точной дате начала войны - 22 июня 1941 г. - сообщали и еще два диверсанта, которые были задержаны 14 июня 1941 г. на участке 19-й погранзаставы 5-й комендатуры 87-го пограничного отряда НКВД БССР. На допросе они показали, что с 15 по 22 июня 1941 г. немецкой разведкой будет переброшена через линию границы на территорию СССР диверсионная группа, прошедшая специальную шестимесячную подготовку, в количестве 20 человек. Диверсанты сообщили, что им известно о подготовке германской армии к нападению на Советский Союз 22 июня 1941 г. Показания задержанных диверсантов подтвердились. В ночь на 18 июня 1941 г. другая группа диверсантов в количестве 8 человек на участке 19-й погранзаставы 5-й погранкомендатуры 87-го погранотряда в районе 2/104, 2/106 погранстолбов нарушила государственную границу, углубилась на советскую территорию на 3 км. 18 июня 1941 г. в 8.00 в указанном районе нарушители границы были окружены и частично уничтожены, остальные взяты в плен. Показания задержанных диверсантов этой группы полностью подтверждали показания нарушителей границы, задержанных 14 июня 1941 г. В ночь на 20 июня 1941 г. на участке 87-го погранотряда снова была нарушена Государственная граница СССР группой диверсантов в количестве 12 человек. В ходе боя часть их была уничтожена, а остальные взяты в плен. Задержанные диверсанты также показали, что 22 июня 1941 г. фашистская Германия нападет на СССР. (см.: РГВА, ф. 32880, оп. 5, д. 359, лл. 103-110).

В ночь с 21 на 22 июня 1941 года на другом участке будущего Восточного фронта на территорию Литовской ССР перебежал еще один военнослужащий вермахта, сын рабочего-коммуниста (впоследствии казненного) Эрнст Кучера. Через два часа в составе бойцов погранзаставы, на которую он пришел, Кучера уже воевал против своих бывших «комрадов».

22.06.2025г.